Заберите свою дополненную реальность, верните мне мой тайный сад. Короткий рассказ финского писателя Ханну Раяниеми о ностальгии по экосвободе

Примечание переводчика

В июне “The New York Times” предложила ряду ученых, писателей-фантастов, футуристов и философов попытаться представить, какими письма в редакцию (op-eds) будут, по их мнению, через 10, 20 или даже 100 лет. Результатом стала серия публикаций под названием «Op-Eds From the Future». Этот короткий рассказ финского писателя Ханну Раяниеми – вторая часть из этой серии.

Меня зовут Мэри Леннокс. Вероятно, вы слышали обо мне и моих друзьях. Готова поспорить, вы считаете нас правонарушителями, источниками проблем в тех местах, где нас и быть не должно. Однако, есть причина, по которой мы претендуем на эти скрытые места и нам должно быть позволено сохранить их.

Когда мне было 11, я прочитала «Таинственный сад»¹ Фрэнсис Ходжсон Бёрнетт. Это книга о девочке, которую также зовут Мэри. В начале она вредная и немного мерзкая. Но затем она находит заброшенный сад. Ухаживая за ним, она становится лучше, учится быть добрее, заводит друзей и ещё помогает поправиться больному мальчику.

Я завидовала тому, что другой Мэри позволено было иметь эти приключения. Самой. После того, как моя мама стала работать на неполной занятости, она начала постоянно проверять мои iGlasses. Я могла наблюдать за светящимися петуниями в моей комнате, как вдруг – ping!² – и вот моя мама смотрит моими глазами. Когда я была младше, её присутствие в моих очках заставляло меня чувствовать себя в безопасности, но теперь я вздрагивала каждый раз, когда слышала звук оповещения.

Я впала в депрессию. Было трудно вставать по утрам. Мне не хотелось есть. Я перестала разговаривать со своей лучшей подругой Шри по школьному сэйфнету. Да и в саму школу мне не хотелось. Это расстраивало маму: мне ведь нужно учиться, чтобы идти в ногу с развитием ИИ. Только чтобы сделать её счастливой, я притворилась, будто со мной все в порядке.

В один прекрасный день по пути в школу мой сэлфдрайв³ застрял в пробке. Я знала: рано или поздно, мама начнёт проверять. Мой живот скрутился в узел, пока я сидела в ожидании этого ужасного звяканья. А потом, не осознавая что делаю, я сняла мои iGlasses.

Знаю, знаю. Кто сейчас так делает? Легко забыть, что ты носишь очки, ведь их не видно на лицах других людей – iGlasses автоматически убирает изображения других iGlasses из поля зрения. Я испытала приступ паники, когда теги объектов, помощники памяти и панель поиска исчезли. Это было похоже на погружение в бассейн без осознания, в какой стороне поверхность.

Глядеть сквозь стекло машины было ещё более странным. Все отпрыгнуло, и весь город вокруг меня изменился. Я и понятия не имела, что iGlasses скрывают места, не предназначенные для посещения людьми: забракованные дома, вертикальные фермы, конюшни для дронов. Без очков я могла видеть целые здания, которые дополненная реальность делала невидимыми. И прямо рядом с моей машиной огромная тёмная дыра раскрылась, как устье пещеры.

Это была старая станция Кастро Муни, переоборудованная под вход для одного из Boring Tunnel⁴, используемых селфдрайвами. Пребывая в полном оцепенении без очков, я смотрела на это, как на портал в другой мир. У меня закружилась голова, и мне пришлось надеть очки обратно.

Я наконец-то получила шанс осмотреть пещеру в ночь вечеринки по случаю моего 12-го дня рождения. Моя мама старалась изо всех сил взбодрить меня и поэтому пригласила моих друзей и их родителей. После этого она очень устала и отключилась, перелистывая GANflix⁵. Она даже не заметила, когда я сняла мои очки и вышла на улицу.

Днём шёл дождь, и воздух был не таким уж скверным. Без вымышленных скинов⁶ все дома выглядели одинаково, так что сперва мне было трудно отыскать дорогу. Понадобилось полчаса, чтобы добраться до старого вокзала Муни.

Внутри было очень темно. Широкая лестница и пара платформ остались неповреждёнными. Тусклые огни приборных панелей селфдрайвов устремлялись в туннель, будто поток светящегося планктона. Это было странно: даже рядом с машинами, проносящимися мимо меня со свистом на скорости 40 миль в час, я чувствовала себя в большей безопасности, чем дома.

Я нашла свой тайный сад.

Я рассказала Шери о пещере, и она согласилась пойти посмотреть её со мной. Она была параноиком: думала, что её родители выполнят проверку точки зрения, пока мы там будем, так что мы придумали простой хак. По умолчанию iGlasses записывают ваш point-of-view⁷. Мы поставили старые кадры, как мы делаем домашние задания, на полный экран на наших очках, сняли их и пробрались в пещеру. Мы провели там почти час, просто сидели на старой платформе Муни, глядя, как проезжают машины.

Так зародилось Движение Тайного Сада. Поначалу мы рассказали об этом только друзьям и друзьям друзей, но слухи расходятся быстро. Вскоре другие дети стали использовать хак iGlasses и приходить с нами в пещеру. Мы играли музыку и рисовали на старых бетонных стенах. Я даже тайком пронесла туда мои петуньи и ультрафиолетовые лампы⁸. И да, некоторые из старших занимались сексом в наиболее тихих уголках пещеры– а вы что хотели?

Так продолжалось недолго. Однажды вечером все наши пожитки были удалены. Но к тому времени мы уже наметили все «белые пятна» в дополненной реальности города, так что были ещё места, где мы могли бы быть невидимыми.

Когда городские инспекторы обнаружили, что я была лидером движения, они связались с моей матерью. Я сразу же призналась ей и выдала всё о пещере и о других садах, которые мы нашли. Мама ответила, что она счастлива, ведь я снова была собой все эти недели, но всё же она очень переживает. Больше всего на свете она хотела, чтобы я была в безопасности.

Я поняла, почему она испугалась. Когда росла моя мама, интернет был настолько «поломан», что даже радионяня могла шпионить за вами. Потребовались многие годы, чтобы пофиксить это: разделить сеть на сейфнеты, где каждая ссылка защищена квантовым шифрованием; постоянно записывать каждый A.R. скин в блокчейн. Её поколение делало это не для себя – они уже потеряли слишком много данных, чтобы сохранить свою конфиденциальность. Они делали это для своих детей – для меня и моих друзей.

Несмотря на это, мы обе знали, что мир всё ещё опасен. Сегодняшние угрозы – это преследование дронов и генный фишинг⁹; завтра будет что-то ещё. Мама не сможет сделать меня идеально защищённой, но вот превратить меня в слишком защищенную – такая опасность есть. Я сказала ей, что, если бы мне и моим друзьям негде было побыть одним, мы бы никогда не поняли, кто мы на самом деле – и это опаснее любого плохого парня, которого я могу себе представить. К моему удивлению, она согласилась.

С тех пор мама помогает мне превратить наше движение в настоящую некоммерческую организацию. Мы предоставляем юридическую помощь таким людям, как родители Шери, которым предъявляют иск, потому что она превратила в сад конюшню для дронов. Мы боремся с губернаторским законодательным актом, который может изменить настройки дополненной реальности для всего города, сделав невидимые части снова видимыми и в процессе уничтожить наши сады.

Мы не остановимся. Нам нужны места, где мы можем быть тинэйджерами и узнавать мир без надзора взрослых. Мы знаем: страшно, когда вокруг нет того, кто все время присматривает, но, если мы не сможем экспериментировать и исследовать мир самостоятельно, то никогда не будем сильными настолько, чтобы встретить будущее – будущее, которое невозможно даже представить. Нам нужны тайные сады, чтобы мы учились, как быть храбрыми и как исцеляться. И если вы позволите нам это, возможно, мы сможем исцелить вас.

Перевёл Глеб Бакунов
Иллюстрации: Табуретка

Об авторе

Ханну Раяниеми – финский писатель и математик, автор романов в жанре научной фантастики (трилогия «Квантовый вор», «Саммерлэнд» и выходящий из печати «Darkome»). Ханну также со-основатель и генеральный директор HelixNano – старт-апа по разработке терапий против рака на основе синтетической биологии.

1. Название романа «The Secret Garden» было переведено на русский как «Таинственный сад». Впрочем, оно может быть переведено и как «тайный сад», что следует принимать во внимание, воспринимая роман как главную литературную отсылку рассказа. Здесь и далее прим. перев.
2. Ping (пинг) – расхожее понятие в компьютерной коммуникации, означающее установление связи между двумя передатчиками.
3. Selfdrive – самоуправляемый автомобиль.
4. Boring Tunnels – дословно переводится как буровые туннели. Автор рассказа использует заглавные буквы (значит, это торговая марка) – очевидно, намекая на то, что амбициозный проект Илона Маска по строительству подземных туннелей (The Boring Company) станет повсеместным способом транспортировки в будущем, где живет Мэри.
5. Вероятно, в представлении автора в будущем три гиганта Google, Amazon и Netflix сольются в один медиасервис GANflix.
6. Skin – в данном случае компьютерная симуляция, приукрашивающая реальное изображение домов.
7. Дословно «точка зрения». Очевидно, в будущем, где повсеместно используются очки дополненной реальности, point-of-view станет расхожим слэнговым выражением, означающим изображение, видимое хозяином очков в данный момент.
8. Очевидно, в будущем, где живет Мэри, генное модифицирование настолько распространено, что используется для получения флуоресцентных растений как украшений. Впрочем, на сегодняшний день уже существуют исследования, позволяющие создавать флуоресцирующие под воздействием ультрафиолета петуньи. См., например, Chin, Dong Poh, Ikuo Shiratori, Akihisa Shimizu, Kiyoaki Kato, Masahiro Mii and Iwao Waga. “Generation of brilliant green fluorescent petunia plants by using a new and potent fluorescent protein transgene.” Scientific Reports (2018). https://doi.org/10.1038/s41598-018-34837-2
9. Фишинг – вид мошенничества, цель которого – получение конфиденциальных данных пользователей.