Философия должна знать супергероев!
Ксения БезруковаЗолотой век комикса в США наступил в 1938 году с появлением Супермена в комиксе Action Comics #1, изданном DC Comics. С тех пор комикс-индустрия США создала немало супергероев, образы которых прочно поселились в массовой культуре.
Даже тот, кто не держал в руках первоисточник, знает, как выглядит Железный Человек, Бэтмен или Человек-паук.
В России понимание комикса как особого жанра прошло долгий и тернистый путь. Примером может послужить выставка 1998 года «Комикс в России», которая выдавала за «комикс» настоящий винегрет различных изображений: наскальные рисунки, иконы, тюремные татуировки и даже инструкцию к нитковдевателю.
Понимание комикса как повествования в картинках (а не как иллюстраций к чему-то), а также его понимание не только как детского развлечения пришли в Россию гораздо позднее. Крупнейшее российское издательство Bubble Comics создано лишь в 2011 году.
Отечественный комикс, первоначально опираясь на устоявшиеся комиксовые каноны, постепенно ломает многие из них, делая своих супергероев совершенно особенными, не сводя через кальку образы и характеры любимых всеми героев.
Например, российский супергерой не имеет обязательного для комикса США костюма. Да-да! Никаких обтягивающих трико, символов на груди и развевающихся на ветру плащей!
Несмотря на то, что для персонажей характерно использование тех или иных элементов одежды (коричневая куртка и шарф Игоря Грома, капюшон Бесобоя), их сложно назвать именно костюмом. Одежда российского супергероя не выступает в качестве брони или чего-то увеличивающего способности героя, скорее, это инструмент для создания узнаваемого читателем образа.
Неналичие как такового костюма является элементом отсутствия в российском комиксе «двойничества», которое проявляется в существовании двойной идентичности героя (Брюс Уэйн/Бэтмен или Кларк Кент/Супермен), а также в противостоянии «положительного» протагониста и его «отрицательного» архиврага (Супермен/Лекс Лютор, Бэтмен/Джокер).
Читайте также
И если противостояние героя и злодея, конечно же, находит свое отражение в российском комиксе, то «маска», в широком смысле ее понимания, ему не свойственна. Герои не обладают двойной жизнью, не прячут своего лица, будь то Инок Андрей Радов, полицейский Игорь Гром или Роман, победитель ласточек, из одноименного комикса Виталия Терлецкого.
Супермену необходимо иметь вторую личность скромного журналиста Кларка Кента, чтобы стать ближе к читателю, но именно раздвоение образа и наличие костюма показывает чужеродность супергероя.
Реальность, в которой пребывают наши персонажи, является для них единственной, для них она сама жизнь. Даже если герой вынужден скрываться, то он не создает для этого вторую, «официальную» версию себя. Российский супергерой близок к читателю, он не является носителем всех лучших качеств, не носит костюм, не прячет свою личность. Иными словами, он не инаков, не вынесен за пределы мира, в котором существует (если, конечно, не вынесен за пределы мира как такового). Он обычный человек, заброшенный в свои приключения, поставленный в сложные обстоятельства, но существующий с читателем в одной реальности, пусть и приправленной мистикой, магией и невероятными совпадениями. Чаще ему приходится бороться не со злодеем, а с самим собой, что еще больше роднит его с читателем.
Отечественный комикс одновременно строит свою реальность и отражает существующую. Кроме необычайно близких читателю героев, мы можем встретить на страницах комиксов знакомые российские города, и даже кайдзю собирается из частей знакомого всем серого, тоскливого панельного дома.
Почему так происходит? В этом нам с вами и предстоит разобраться.
Не будем убирать комикс со «Стола»!
Начнём разгон философии на поле комикса вместе со стольным супергероем.
