«Воскрешение отцов» как «сыновий долг». Обретение бессмертия с точки зрения основоположника идей русского космизма Николая Федорова
Елена СухановаВ чем состоит смысл человеческой жизни? Есть ли жизнь после смерти? Можно ли создать некий эликсир бессмертия, способный если не обеспечить вечную жизнь человеческому роду, то значительно увеличить ее продолжительность у каждого отдельного индивидуума? Эти вопросы занимали умы многих философов, начиная с античной и заканчивая современной социальной философией. Николай Федорович Федоров как основоположник идей русского космизма не стал исключением.
Наивысшей несправедливостью в мире Федоров считал ограниченность человеческой жизни во времени. Философ полагал, что целью существования всего человечества, так или иначе, должна стать борьба за обретение вечной жизни, за бессмертие материального тела, а все усилия должны быть направлены на продление существования человека на земле.
Каким же образом человек, с точки зрения Федорова, должен выйти за установленные для него временем границы и обрести бессмертие души и тела?
На этот вопрос сполна отвечает федоровская идея воскрешения мертвых, которая является центральной в его философии, и для которой все остальное – лишь средство достижения конечной цели.
Итак, прежде чем изложить суть самой разработанной философом концепции, нужно понимать, что воскрешение мертвых у Федорова не есть воскресение в христианском смысле этого слова. Учение русского мыслителя, включающее в себя идеи о родстве всех людей, об объединении человека и природы и о дальнейшем заселении людьми других планет, было выстроено им с целью определения условий, необходимых для активного воскрешения умерших поколений людей ныне живущим человечеством.
Согласно Федорову, каждый из людей (сынов человеческих) существует за счет предков, уже достигших временной границы своего существования, и потому каждое новое поколение людей несет на себе вину за смерть предшествующего. Федоров пишет: «Мы живем не на чужой только счет, не на счет лишь слепой природы, а также и на счет себе подобных, даже самых близких, заменяя, вытесняя их; и такое существование делает нас не только недостойными, но и преступными». Иначе говоря, каждый вновь пришедший в мир представитель рода человеческого должен искупить свою вину перед предками и уплатить свой долг: «Оплаченный долг есть возвращение жизни своим родителям, т. е. долга своим кредиторам, и через то – свободы себе».
Кроме этого интересны мысли философа по поводу прогресса человеческого общества. Мы, люди 21-ого века, привыкли воспринимать прогресс как некое движение вперед, как некое развитие, которому мы неосознанно (или сознательно?) приписываем по большей части положительные черты. Смена поколений не воспринимается нами как нечто ужасное, как разлагающее и противоречащее человеческой природе явление. Скорее наоборот, мы считаем это природной закономерностью, придерживаясь гераклитовского принципа: «Все течет, все меняется». Однако точка зрения Федорова кардинально расходится с привычным нам понимаем прогресса, как такового. Мыслитель говорит, что прогресс человеческого общества является прямой противоположностью воскрешению. Каждая новая смена поколений не несет в себе ничего кроме моральной деградации вновь пришедшего поколения людей, ибо тогда старшее поколение становится всего лишь средством для обеспечения жизни младшего. Вот, что сам Федоров писал по этому поводу: «Биологически – прогресс состоит в поглощении младшим старшего, в вытеснении сынами отцов; психологически он – замена любви к отцам бездушным превозношением над ними, презрением к ним, это нравственное, или, вернее, самое безнравственное, вытеснение сынами отцов». Таким образом, прогресс у Федорова представляет собой не что иное, как яд, отравляющий «сынов», а истинная задача человека отсюда — спасение жертв прогресса, то есть «воскрешение отцов».
Итак, если прогресс противоположен воскрешению, тогда само воскрешение являет собой движение, обратное движению биологической жизни. Звучит интригующе и пугающе одновременно. Однако Федоров на этом не останавливается. Он еще более ограничивает понятие воскрешения, заявляя, что уплатить свой долг «отцам» могут лишь совершеннолетние «сыны»: «Воскрешение есть полное выражение совершеннолетия. Оно требует общества самостоятельных лиц, сынов, участвующих в общем деле воскрешения отцов». Такая позиция русского философа вполне поддается объяснению. Дело в том, что по достижению совершеннолетнего возраста человек официально переходит из статуса «ребенок» в статус «взрослый», а вместе с тем процесс его воспитания родителями, согласно Федорову, заканчивается. В современном мире мы, разумеется, такое можем наблюдать крайне редко, однако, федоровская концепция определяет, что дело родителей – это рождение и воспитание детей до совершеннолетия. Именно через эти два действия родители и отдают свою жизнь детям. Воскрешение же является делом их совершеннолетних отпрысков, стремящихся уплатить свой долг и вернуть родителям отданную ими жизнь.
Читайте также
Теперь нужно сказать, что же Федоров понимал, в таком случае, под несовершеннолетием. Выражаясь словами философа, помимо «младенчествующего человечества», несовершеннолетием является также и трансцендентное понимание воскрешения и бессмертия, т.е. воскресение в том смысле, в каком оно канонично воспринимается христианством. Совершеннолетние «сыны» должны воспринимать воскресение имманентно, т. е. как воскрешение мертвых своими силами. Иначе говоря, по Федорову, человечество не должно ждать у моря погоды, гадая, когда наступит естественный конец мира земного и начнется страшный суд с последующим спасением небольшого числа праведников и наказанием грешников. Нет, федоровская концепция отвергает пассивное ожидание конца, она провозглашает активные действия людей направленные на их же спасение. Философ говорит, что все человечество должно объединиться для, так называемого, «общего дела», под которым, естественно, понимается само воскрешение, только тогда оно сможет избежать апокалипсиса и грозящего страшного суда над грешниками, преодолеть временные рамки, в которые заключена сама жизнь и обрести бессмертие. Отсюда же следует, что, согласно Федорову, при активных действиях «сынов» по воскрешению «отцов» спасутся не 140 с небольшим тысяч праведников, а все ныне и когда-либо живущие на земле люди. Что же касается трансцендентного воскресения, то, утверждает философ, оно будет судом для человечества, не возжелавшим воскресения имманентного.
Таким образом, мы видим, что проект воскрешения мертвых у Федорова – это своего рода проект избегания человечеством страшного суда, проект всеобщего спасения, некая утопия. Отсюда вытекает трактовка философом и конца мира земного. В федоровском понимании апокалипсис не есть нечто неизбежное, безусловное, зависящее лишь от воли Бога. Наоборот, Федоров трактует его как то, что подвластно и воле человека, т.е. апокалипсис у него носит скорее условный характер. Он представляет собой угрозу, предупреждение для человечества, лишний раз напоминающее об истинном назначении людей в мире. Пассивное же ожидание апокалипсиса, как уже говорилось выше, является результатом несовершеннолетия, в то время как истинное совершеннолетие представляет собой объединение «сынов человеческих» для общего дела, для всеобщего спасения и победы над смертью. «Отказавшись от сыновнего дела, т. е. воскрешения, заменяют действительное воскрешение мнимым – в знании, недействительным, или только подобным – в искусстве, идолопоклонством – в религии».
Осуществление воскрешения
Прежде всего, отмечает Федоров, для осуществления воскрешения людям необходимы научные знания. А так как у народа их еще нет, то и само понимание воскрешения у них является мифическим, трансцендентным, т.е. ложным воскресением. Реальное же воскрешение будет базироваться, в первую очередь, на знании. Здесь нельзя не отметить утопичность убеждений Федорова в том, что овладев необходимыми знаниями, все люди в мире станут учеными, а наука станет практически действенной в отношении самого воскрешения.
Читайте также
Несмотря на то, что активность «сынов человеческих» в общем деле воскрешения «отцов» носит у Федорова религиозный характер, она, в то же время,имеет ярко выраженную естественно-научную направленность. Так, например, Федоров утверждает, что «славянскому племени принадлежит раскрытие мысли о всеобщем соединении». Философ видит в России предпосылки для осуществления плана воскрешения. Эти предпосылки он усматривает в родовом быте нашей страны, в крестьянской общине (как в проявлении человеческого объединения), в служилом государстве, в понимании русским народом не прав, а вины и повинности и др. Все это, по Федорову, есть патриархально-родовые и морально-культурные аспекты, способствующие претворению в жизнь проекта воскрешения. Однако, когда философ говорит непосредственно о самом воскрешении, в поле его зрения оказываются методы научно-позитивные, из чего закономерно сделать вывод, что в осмыслении Федоровым идеи воскрешения присутствует сильное влияние позитивизма и переоценка научного знания, как такового.
Кроме того, после прочтения «Философии общего дела», почти жуткое впечатление остается от того, что Федоров предлагает ставить опыты и реализовывать проекты воскрешения на «безжизненном веществе жизни». Иначе говоря, по мысли философа, весь комплекс естественных наук, включая медицину, должен перейти к действиям «на трупы в видах исследования и даже, быть может, оживления, и не будет ли это первым шагом по пути к воскрешению».
Сами же опыты по воскрешению мертвых необходимо осуществлять под чутким руководством врачей и служителей церкви. Таким образом, появляется второе необходимое для преодоления человеком смерти условие, состоящее в объединении науки и религии. Сам Федоров писал об этом так: «Для воскрешения недостаточно одного изучения молекулярного строения частиц; но, так как они рассеяны в пространстве солнечной системы, может быть и других миров, их нужно еще собрать; следовательно, вопрос о воскрешении есть теллуро-космический». В этом же положении федоровской теории мы можем наблюдать ее пересечение с теорией звездной пыли, согласно которой тела людей состоят из атомов рожденных в недрах далеких звезд. После смерти человека эти атомы вновь начинают постепенно распадаться. Задача ныне живущих людей, в таком случае, по Федорову,– это «рассеянное собрать, разложенное соединить, т. е. сложить в тела отцов, какие они имели при своей кончине».
Читайте также
И наконец, остается раскрыть последнее. Для завершения «воскрешения отцов» требуется перенести и сконцентрировать всю жизнь человечества на кладбищах, вблизи праха ушедших предков. Да и сам процесс воскрешения тоже должен начаться на кладбище. Кроме того, Федоров идет дальше и заявляет, что все храмы, наука, техника также должны располагаться на кладбищах.
«Храмы вне кладбищ – это выражение угодливости к желающим забыть смерть. Вне кладбищ – связь всеобщего воскрешения с воскресением Христа вовсе незаметна».
Жизнь вне кладбища Федоров рассматривает как отчуждение человека от его истинной цели в мире. Он говорит: «Смотреть на землю как на жилище, а не как на кладбище, – значит прилепиться к жене и забыть отцов, а всю землю обратить в комфортабельное обиталище, т. е. это значит – смотреть на нее как на земное, а не как на небесное тело». В то время как жизнь, сосредоточенную на кладбище, он характеризует как получение от земли силы и обращение ее на воскрешение «отцов». Иными словами, кладбище является той отправной точкой, с которой начинается вся активная деятельность человечества по воскрешению мертвых.
В заключении хотелось бы еще раз отметить, что учение Федорова стало крайне необычным и дерзким заявлением для того времени. Федоровский проект имманентного воскрешения мертвых шел вразрез с традиционными христианскими представлениями о трансцендентном спасении человека и обретении им бессмертия. Кроме того, такие идеи русского философа, как концентрация всех сфер жизни человека на кладбищах или же мечты о превращении крестьян-земледельцев в выдающихся деятелей науки кажутся не то что футуристичными, но порой абсолютно абсурдными.
Есть, что почитать:
Архипов, М.В. Социально-утопический космизм Н.Ф. Федорова [Электронный ресурс] // Россия: прошлое, настоящее будущее: Материалы Всероссийской научно-практической конференции, 16-19 декабря 1996 г. / Отв. ред. М.С. Уваров. — СПб.: Издательство БГТУ, 1996. Режим доступа: http://www.liveinternet.ru/users/aramill_stells/post240651041/ (дата обращения: 07.05.2018).
Бердяев, Н.А. Собрание сочинений [Текст] / Н.А. Бердяев; общ.ред. Н.А. Струве. Т. 3: Типы религиозной мысли в России; общ.ред. Н.А. Струве. — Париж: YMCA-Press, 1989. — 714 с.
Слепцова, А.О. Гуманистический аспект философии Н.Ф. Федорова [Текст] // Философские традиции России и современность: материалы международной конференции / Отв. ред. Н.В. Медведев, Н.М. Аверин. — Тамбов: Издательство ТГУ им.Г.Р. Державина, 2012. — С. 226-230.
Федоров, Η. Φ. Сочинения [Текст] / Общ.ред.: А. В. Гулыга; Вступ. статья, примеч. и сост. С. Г. Семеновой. — М.: Мысль, 1982. — 711 с.
Федоров, Н. Ф. Собрание сочинений [Текст] : В 4-х тт. / Составление, подготовка текста и комментарии А. Г. Гачевой и С. Г. Семеновой. — М.: Издательская группа «Прогресс», 1995. — Т. I. — 518 с.
Федоров, Н. Ф. Собрание сочинений [Текст] : В 4-х тт. / Составление, подготовка текста и комментарии А. Г. Гачевой и С. Г. Семеновой. — М.: Издательская группа «Прогресс», 1995. — Т. II. — 498 с.
Федоров, Н. Ф. Собрание сочинений [Текст] : В 4-х тт. / Составление, подготовка текста и комментарии А. Г. Гачевой и С. Г. Семеновой. — М.: Традиция, 1997. — Т. III. — 744 с.
Федоров, Н. Ф. Собрание сочинений [Текст] : В 4-х тт. / Составление, подготовка текста и комментарии А. Г. Гачевой и С. Г. Семеновой. — М.: Традиция, 1999. — Т. IV. — 688 с.
