Дягилева – это просто бездна, бездна тьмы

7 июня Нижний Новгород посетили Хадн Дадн – один из самых интересных коллективов современной российской инди-сцены, создавший свой собственный жанр музыки. О том, что такое «ляоакын», чем связаны музыка и город и во что может перерасти ушибленный мизинец, читайте в интервью с участниками группы.

На протяжении всей своей истории музыка всегда была для человека чем-то большим, нежели простым набором звуков разной высоты. Столетия назад она имела высокое и практически священное значение – ей, к примеру, сопровождались многие религиозные обряды и культы, а само музыкальное искусство носило привилегированный характер. Помимо религиозных ритуалов, музыка звучала в аристократических дворах – у монархов имелись целые придворные оркестры. Музыкальное образование также было доступно далеко не всем. Сегодня же музыка, как и многие другие виды искусства (живопись, танцы, литература), вышла в народ. На улицах многих (если не каждого) городов можно встретить творцов всех категорий – от музыкантов до скульпторов. Города настолько наполнились музыкой, что сами начали в некотором смысле «звучать». У каждого города это «звучание» уникально. Точно так же, как уникально и звучание группы Хадн Дадн.

Стоит начать, пожалуй, с того, что из себя, собственно, представляют Хадн Дадн. Коллектив зародился в 2016 году, название ему дала вокалистка Варвара Краминова – в детстве словом «хадн дадн» она называла всё, что попадалось ей на глаза. Из этого и вытекает своеобразный слоган группы «Всё, на что падает взгляд Хадн Дадн, становится хадн дадн», описывающий суть жанра. В последнем, в свою очередь, кроется главная суть и самобытного творчества группы – та составляющая музыки, которая заставляет переслушивать песни раз за разом и с каждым прослушиванием открывать в тексте всё новые и новые смыслы.

Ещё одной причиной, по которой Хадн Дадн стоит выделить среди всего российского музыкального андеграунда, является сочетание, получившееся в результате синтеза сразу нескольких музыкальных направлений. Резкие электронные партии синтезатора уживаются с народными мотивами, а наполненный традиционной русской тоской женский вокал соседствует на альбоме с задорным ребяческим голосом. Такие эксперименты сразу же цепляют внимание случайного слушателя и заставляют поближе познакомиться с творчеством группы.

Свой путь Хадн Дадн начинали с небольшого сетапа в московском клубе Powerhouse в 2016 году и роликов на YouTube, снятых на телефон. На сегодняшний день группа провела пусть и небольшой, но всё же тур по России, завоевала премию Jagermeister Music Awards 2018 в номинации Young Blood и уже вовсю готовится к выступлению на фестивале современной музыки «Боль», который пройдёт в Москве с 5 по 7 июля. 

Участники группы оказались очень открытыми людьми и с радостью согласились ответить на несколько вопросов.

Вы создали свой жанр – ляоакын. В чём заключается его суть, концепция? Кто придумал это слово?

Варя Краминова (вокалистка, клавишница, автор текстов): «Ляоакын» придумал наш художественный руководитель Антон Моисеенко. Он тогда читал Льва Гумилёва, и там был «ляо», а «акын» просто взялся откуда-то сам по себе. Да, это действительно наш новый жанр, мы пишем в нём песни. Это, можно сказать, принцип существования: мы описываем всё, что нас окружает, испытываем к разным предметам чувства, в основном жалость, и из этого получается песня.

Ваши песни рассказывают практически обо всём, что нас окружает – от батона хлеба до ушедшей любви. Абсолютно, казалось бы, обычные вещи обретают свою историю, свою жизнь. Насколько же остро нужно воспринимать мир, чтобы такие вещи вдохновляли?

Варя: Насколько остро? Очень остро. Вообще, когда рождается песня, для этого должно что-то случиться. Например, должен быть какой-то бытовой случай – ушиб мизинец или какой-то город тебе повстречался с непонятным настроением. Это хочется как-то сформулировать для себя

Никита Чернат (барабанщик, бэк-вокалист): Я по-другому это всё вижу. Я думаю, что у каждого предмета есть какая-то энергия. Например, ты посмотришь на этот дом, у него есть своя энергия, у него своя «песня». При этом у того окна своя «песня», отличная от дома, оно по-другому поёт. Нужно эту энергию словить и её нарисовать. А то, как это ловится – другой вопрос. Суть в том, получится поймать или нет.

К вопросу о городах. Город сейчас – один из основных объектов социальной философии. В городах очень много людей, но человек всё равно чувствует себя одиноким, потому что работает процесс отчуждения. Никто даже не здоровается ни с кем за руку. Везде заборы, стены. Связано ли большое количество песен о городах с личными переживаниями относительно города, разобщённости? Может, это вызвано желанием вернуть эту общность, единство?

Варя: Нет, не вызвано. (Смеётся). Можно сказать, что, когда я писала песни про города, я не думала об этой разобщённости, потому что я чувствовала себя покорителем города, его исследователем. Я пыталась поймать эту личную интонацию, поэтому и получились такие песни.

Теперь о концептуальности. Ты говорила, что концептуальности нет, и если и можно считать [дебютный] «Тайный альбом» концептуальным, то только по городам. Если вдохновение идёт от всего и системности как таковой нет, то есть что-то вообще, что хоть как-то объединяет песни в альбоме? И если ваш следующий альбом будет про Португалию, то можно его считать концептуальным хотя бы в плане страны?

Варя: Конечно! Именно в этом плане, это большое исследование страны.

То есть песни не о городах можно считать исследованием себя?

Варя: Да! В любом случае, у нас очень одинокий лирический герой. Он всё время переживает и пытается найти связь с вещами или местами, которые попадаются ему на глаза.

Никита: Если говорить про альбом, то можно объединить его методом его создания, концепцией звучания, за счёт того, что они просто создавались в одном блоке. Но это не концепция скорее, а просто метод. То есть условно можно заметить различия между первым и вторым альбомом в том, как они делались. Там и настроение разное, и опыт другой перенимался, начинали другие вещи по-другому делать. Даже если про города говорить, сложно сказать, что это концепция именно «Тайного альбома», поскольку песни про города были и до этого, и ещё, возможно, будут.

Последний вопрос. Я уверен, что кроме предметов и городов вы вдохновлялись и какими-то другими исполнителями. Кого бы вы посоветовали из современной российской или зарубежной сцены?

Никита: Мне очень нравится «Вежливый отказ». Хорошие ребята, но сложно их слушать, очень замороченная музыка. Я могу посоветовать Арво Пярта, это эстонский композитор. Православный музон, иногда уносит прямо. Я ещё недавно в Минске нашёл чувака, «Синие горы», у него сейчас русские песни пошли после песен, которые он писал на английском, получается просто чума. У него голос, как у Тома Вэйтса, но при этом на русский манер он по-другому вообще звучит. Потом ещё в Питере ребята, «Голуби и Безумные Кашевары», сейчас Даня собрал оркестр целый, звучит просто сумасшедше.

Варя: «Сад имени Фёдора» из московских ребят, наш Никитос там играет. Вообще, в моём плейлисте есть группа «Босиком по солнцу», я слушаю их, когда мне грустно. Я много музыки из девяностых и двухтысячных слушаю: Муцураев, Оскар. Если мне совсем печально, и я хочу это прочувствовать, я буду слушать Дягилеву. Дягилева – это просто бездна, бездна тьмы.

Сергей Какуркин (басист, бэк-вокалист): Я меломан, но я бы посоветовал послушать английскую группу «The Comet Is Coming» и Дэвида Боуи.

Всё, спасибо вам!

В завершение хотелось бы рассказать немного о самом вечере. Выступление Хадн Дадн сложно назвать иначе, чем захватывающим. Музыканты двигались на сцене так живо, что слушатели невольно начинали подхватывать движения сами. Ещё большее впечатление произвели сами композиции, иные из которых настолько отличались от студийных версий, что толпа просто заворожённо смотрела на сцену, не осмеливаясь прервать музыку овациями. Песни были расставлены в сетлисте с расчётом на создание контраста – от взрывных песен, вызывающих чуть ли не слэм, до меланхоличных баллад, дающих фанатам передышку. Завершающим штрихом стали внешний вид музыкантов – макияж и яркая одежда – и освещение, сочетающиеся самым органичным образом. Созданная атмосфера оказалась настолько мощной, что покидать бар после концерта просто не хотелось. 

Помимо Хадн Дадн на сцене клуба Cargo Cult также выступил местный нижегородский поэт-рэпер Сергей Неугомонный, творчество которого хоть и кардинально отличалось от хедлайнеров вечера, всё равно было встречено аплодисментами.

Во время выступления между группой и зрителями отсутствовала невидимая стена, которая зачастую присутствует на концертах многих известных групп. Музыканты свободно общались с фанатами между песнями, отвечали на выкрики и шутки и даже приняли просьбу выступить на бис, исполнив песню, не прозвучавшую в основном сете. После концерта группа так же открыто пообщалась со всеми желавшими поговорить фанатами, ответила на все интересовавшие их вопросы и провела фото- и автограф-сессию.

Можно с уверенностью сказать, что Хадн Дадн – живой пример того, как в сегодняшней инди-музыке стираются жанровые границы. В ритмах ляоакына можно услышать и фолк, и синти-поп, и шугейз, и электронную музыку – этот список можно продолжать практически бесконечно, поскольку новые жанры и направления появляются чуть ли не каждый день. Каждый артист создаёт что-то новое и уникальное, намеренно он это делает или нет. Строгое деление по критериям уступает место ничем не ограниченному эксперименту, который позволяет вобрать в музыку весь окружающий нас мир, как это делает Хадн Дадн.